Содержание → Книга первая: Глубокая разведка. Часть вторая. Противостояние. Глава первая: Говоров. Захват. → Часть 4
В споре интеллектов всегда проигрывает тот, кто прибегает к последнему доводу — демонстрации силы. И я почувствовал себя победителем. Кроме того, в нашем споре я имел определенное преимущество. Он не знал, чем все это для него закончится. А потому, нервничал. Я же наверняка знал, что случится с тем зерном, попавшем между двумя мощными жерновами. А потому, был спокоен.
— По хорошему — это как? — спросил с наивной улыбкой.
И этого невежду, долгое время рядившегося в тогу добропорядочного джентльмена, прорвало, и он показал свою истинную звериную сущность. Даже его стеклянные глаза ожили и теперь горели не утоленным волчьим огнем. Он вскочил и, подступая ко мне, закричал, заразмахивал руками:
— Молчать, так-перетак! Ты кому это, сученок? !. .. Ты кому это лапшу? .. . Кому? ! — Его пудовые кулаки уже мельтешили перед моими глазами. Я не успевал за ними следить.
— Ну зачем же так расстраиваться! — «посочувствовал» я. — Вы какой-то, право слово, Ушат Настырович, нервный. Выпейте водички, брома наконец, успокойтесь.
Мое «сочувствие» его окончательно доконало. Он схватил меня за грудки, легко оторвал от дивана и так сжал мне горло тяжелой десницей, что я почувствовал себя маленьким и жалким Дон Гуаном в объятиях «Каменного гостя». Проблема оказаться вместе с ним в преисподней меня отнюдь не прельщала. Нет. По моему твердому убеждению Там меня должен ожидать более высокий уровень жизни. Потому я воспротивился такому хамскому обращению и так ловко наладил ему коленом в пах, что на какое-то время он полностью потерял ко мне всякий интерес и всецело был занят собой — согнулся и хватал открытым ртом воздух. Похоже, это ему долго не удавалось. Лицо стало ярко красным, как сидалище павиана, а из горла вырывался клекот, напоминающий прощальный крик журавлей, покидающих милую Родину.
— Вы, сэр, дурно воспитаны! — сказал я, придав своему голосу максимум патетики и минимум сочувствия. — Я не говорю о гостеприимстве — оно здесь и не ночевало, а об элементарной вежливости. Николай Рерих говорил: «Всякая грубость потрясает не только своей жестокостью, но и бессмысленностью». Я с ним полностью согласен и считаю недостойным для себя продолжать наш разговор.
Наконец, этот любитель силовых методов спора обрел возможность не только дышать, но и говорить. Сверля меня твердым, будто базальт, горящим, как пасть дракона, и порочным, как вавилонская блудница, взглядом, засвистел, будто чайник со свистком:
— А те, бля, покажу. .. манеры! .. . Ишь ты. .. Козел! Ты у меня заговоришь. Еще как. .. того.
Теперь он совсем стал походить на своего босса. В смысле красноречия. Точно.
Я лишь легко и непринужденно рассмеялся его угрозам. Я был очень доволен собой. Магнитофон работает. Пленка добросовестно фиксирует все это безобразие. Пусть Сосновский послушает насколько непрофессионально работают его люди. Насколько они не выдержаны, грубы и эксцентричны. И как легко я кладу их на лопатки по всем правилам борьбы интеллектов. Пусть.
— Вам, сударь, лечиться надо, — сказал, не переставая смеяться. — Лечиться глубоко и основательно! Иначе очень скоро закончите свою весьма не безупречную жизнь в психиатрической лечебнице, изображая Александра Македонского или просто сукиного сына.
После этого он потерял всяческий контроль над собой. Подскочил и точно выверенным ударом послал меня в нокдаун. Я лежал на полу, в голове шумело, будто там только-что открыли бутылку шампанского, в глазах плясали веселые зеленные чертики. Вставать совсем не хотелось. Вот так бы лежал и лежал. А мой мучитель стоял с самодовольным видом над поверженым врагом, плотоядно ухмылялся и потирал ушибленную об меня руку. Как же ему мало надо для ощущения полного счастья. И мне искренне стало его жаль.
Наконец, я уговорил себя встать. Окинул своего врага очень красноречивым взглядом.
Закладки
- — А ну прекрати лается, архаровец! — заорал я, уже наступая.…
- — Ш-ш-шутите? ! — прошептал он, сильно заикаясь и очень надеясь,…
- — Отвали. Я тебя не знаю. Сергей поставил на стол недопитую…
- — Нет. С Москвой связан лишь Леонтьев, а он теперь сам больше всех…
- Сходку решили провести за городом на берегу Обского водохранилища…
- — Я все ещё думаю, Петр Эдуардович. Может быть у меня этого миллиона больше…
- — Сагил, — вновь отдал Салигеев приказ моему палачу. В тот…
- — А какая ваша кличка? — Магомет пади шах Сигизмунт Эрих Мария Ремарк…
- — Согласен. Но чувствую, что об этом своем опрометчивом…
- Быстрый ум Сосновского мгновенно среагировал на мои слова, уловив в них…
- — А вы не догадываетесь? — Может быть и догадываюсь,…
- Ночью мне, как всегда, снилась всякая чухня, будто какие-то бандиты вновь…
- Учитывая, что Леонтьева всегда окружают телохранители,…
- «Сто часов счастья. Разве этого мало? » — всплыли в сознини…
- — Может быть, может быть, — задумчиво говорит олигарх. Возвращается…
- — Да бросьте вы! — раздражено проговорил Кудрявцев. — Это же несерьезно.…
- — Не-е-ет! — закричал Виктор Ильич и проснулся. Вспомнив сон,…
- Через час после отъезда Татиева я уже был у его «фамильного замка», но…
- Похоже, что я функтус оффицио (сделал свое дело), как…