Жестокие игры

— Не-е-ет!  — закричал Виктор Ильич и проснулся.

Вспомнив сон, Сосновский заплакал. Измучился весь! Ну ладно, если чего там, то потом. .. Зачем же сейчас. .. Мучить зачем? !

Он лежал в мягкой и удобной постели, плакал и сильно страдал. Понимал, что надо бы того. .. Встать надо бы. Выпить там чего-нибудь. .. Таблетку какую и все такое. .. Но боялся. Вдруг из угла этот. .. Страшно! А это что? ! Звук какой? ! Будто в окно. .. В окно будто кто скребется! Виктор Ильич боязливо скосил глаза на окно. Ни чего, ни того. .. Не видно ничего. Ветки должно быть. А это что? Будто кто смеется! По телу Сосновского побежали мурашки. Или плачет? .. . Нет, смеется! Кто это еще? .. . Зачем? Смех громче, громче. .. Ох, Господи! За что ему это. .. Наказание это. А в углу этот в кресле. Это он того. .. Смется ага. Виктор Ильич видит, как горят его. .. Глаза его горят. Как у этого. .. Как у волка ага.

Цепенея от ужаса Сосновский нашарил http://storerock.ru на прикроватной тумбочки выключатель настольной лампы, включил. Никого. Ни в углу никого, ни вообще. .. Но смех продолжал. .. В ушах продолжал. Виктор Ильич растормошил жену. Теперь он никогда один. .. Спать один. Никогда.

— Ира, ты слышишь?

— Чего, Виктор Ильич?  — отозвалась та спросонья. С некоторых пор она стала называть мужа по имени-отчеству, выказывая тем самым свое к нему уважение.

— Смех? Слышишь?

Ирина Сергеевна прислушалась. Но никакого смеха не услышала. Все было тихо. Она понимала, что с мужем твориться что-то неладное. Очень переживала и не знала чем помочь. Это она приглашала в дом известных всей стране экстрасенсов. Но ничего не помогло. По её настоянию на утро приглашены психолог, невропатолог и психоневролог. Может быть они чем помогут?

— Это ветер, Виктор Ильич. Ветер разбойничает за окном. Успокойтесь. Спите.  — Она обняла его шею теплой рукой, прижала голову к мягкой груди.  — Это вам показалось. Все будет хорошо.

Слова жены несколько успокоили Сосновского. Ее тело было таким теплым ага и. .. Как это? Надежным. Вот. Таким было теплым и надежным. Оно пахло французскими духами и ещё чем-то мирным. .. и ещё домашним. Нервы его постепенно успокоились и он уснул.

А утром Виктор Ильич попал в руки этих. .. Знаменитостей этих. Они его крутили, вертели, вопросы дурацкие. .. Задавали дурацкие.

— Не страдали ли вы, Виктор Ильич, в детстве рахитом?

Дураки! При чем тут этот? .. . Рахит этот? Это когда того. .. При чем тут. .. Дармоеды! Работать не хотят, вот потому и ага. .. Вопросы дурацкие потому. Ученость выказывают.

В конце-концов Сосновский не выдержал и выгнал всех троих. Пусть над другими. .. Издеваются путь. А он им ни этот. .. Он им не кролик ага.

В офисе в приемной его уже поджидал Варданян.

— Что у тебя?  — недовольно спросил его Сосновский. В последнее время шеф слушбы безопасности отчего-то стал его того. .. Раздражать стал ага. Почему? Виктор Ильич и сам толком не знал — почему? Раздражал и все тут.

— Дело срочное, Виктор Ильич.

— А у тебя все эти. .. срочные. Проходи!

Прошли в кабинет. Сели. Сосновский долго смотрел на Варданяна, что-то вспоминая. Ведь о чем-то его. .. Спросить хотел о чем-то. .. Но вот — о чем? Ах, да. Вспомнил ага.

— Ты вот что. .. Там у меня длинный был. .. В доме был. .. Не люблю. Почему был?

— Вы, Виктор Ильич, очевидно имеете в виду Вакуленко? Так он из внешнего охранения. Подменял внезапно заболевшего Барсукова.